О выдающихся людях России, имевших близорукость
Николай Андреевич Римский-Корсаков
В пожилом возрасте великий русский композитор Николай Андреевич Римский-Корсаков имел близорукость высокой степени и астигматизм, который возникает вследствие неправильной формы роговицы или, реже, хрусталика.
Интересно, что наряду с корригирующими очками он также носил в помещении затемнённые очки, что является свидетельством его высокой светочувствительности.
О том, что композитор носил одновременно две пары очков в своей автобиографической книге «Маска и душа. Мои сорок лет на театрах» упоминает Фёдор Иванович Шаляпин. Вот, что в частности, он об этом пишет: «…В театре разучивали новую оперу Н. А. Римского-Корсакова «Ночь перед рождеством» по Гоголю. Мне была в этой опере поручена маленькая роль Панаса. Тут я в первый раз встретился с Римским-Корсаковым. Этот музыкальный волшебник произвел на меня впечатление очень скромного и застенчивого человека. Он имел старомодный вид. Темная борода росла как хотела, прикрывая небрежный черный галстук. Он был одет в черный сюртук старинного покроя, и карман брюк был по-старинному расположен горизонтально. На носу он носил две пары очков – одну над другой. Глубокая складка между бровей казалась мне скорбной. Был он чрезвычайно молчалив. Приходил, как мы все, в партер и то садился ближе к дирижеру Направнику, то отходил в сторону и садился на скамеечку, молча и внимательно наблюдая за репетицией…»
На всех своих портретах Александр Сергеевич Грибоедов – гениальный поэт, драматург, композитор, блестящий дипломат и один из образованнейших людей своего времени – изображен в очках.
О том, что он носил их постоянно, упоминается в воспоминаниях писателя-декабриста А. А. Бестужева, который виделся с ним 24 июля 1824 года (на тот момент Грибоедову, чей точный год рождения неизвестен, было около 30 лет): «Я сидел у больного приятеля моего, гвардейского офицера Н. А. Муханова, страстного любителя всего изящного… Вдруг дверь распахнулась; вошел человек благородной наружности, среднего роста, в черном фраке, с очками на глазах. … “Я зашел навестить вас, – сказал незнакомец, обращаясь к моему приятелю, – поправляетесь ли вы?” И в лице его видно было столько же искреннего участия, как в его приемах умения жить в хорошем обществе, но без всякого жеманства, без всякой формальности; можно сказать даже, что движения его были как-то странны и отрывисты, и со всем тем приличны, как нельзя более… Это был Грибоедов».
О том, что зрение А. С. Грибоедова было плохим, упоминается в письмах в Москву главнокомандующего Кавказским корпусом генерала И. Ф. Паскевича, который, описывая хладнокровную, а порой, как ему казалось, безрассудную храбрость Грибоедова, жаловался близким: “Слепой, не внимая никаким убеждениям, разъезжает себе в первых рядах под пулями”.
Если делать выводы на основании очков А.С. Грибоедова, представленных в литературной экспозиции петербургского Всероссийского музея А. С. Пушкина на набережной Мойки, 12, у него была миопия средней степени. Очки имеют оптическую силу линз – 5,25 дптр и – 5,75 дптр.
Однако в одном генерал И.Ф. Паскевич был, безусловно, прав. Александр Сергеевич Грибоедов, который принял участие в пяти войнах, был человеком исключительной храбрости и, как писал русский военачальник Н.Н. Муравьев-Карский, заменял собой в ходе русско-персидской войны почти «двадцатитысячную армию».
В 1818 году он, являясь секретарем русской миссии, вызволил из плена находящихся в Персии русских солдат.
Именно Грибоедов заключил выгодный для России Туркманчайский мир в 1828 году, после чего его как «полномочного министра» снова направили в Персию для обеспечения выполнения условий данного договора.
Погиб Грибоедов трагически. Случилось это в 1829 году во время штурма российского посольства в Тегеране исламскими фанатиками. В ходе этого штурма погибло несколько десятков человек, в том числе и Александр Сергеевич Грибоедов, ум и дела которого бессмертны в нашей памяти.
О зрении Антона Павловича Чехова – писателя, прозаика, драматурга, публициста и врача – сохранилось немало документальных свидетельств. Так, в письмах самого Чехова можно найти профессиональную оценку состояния собственного зрения. Из письма А. С. Суворину 26 июня 1896 года: «Был в Москве у глазного врача. Один глаз у меня дальнозоркий, другой близорукий. Правый в прошлом году едва не погиб; была невралгия, осложненная сыпью на роговице, и теперь остался легкий парез аккомодации и боль. Получил приказ лечиться электричеством, мышьяком и морем. Привез кучу очков и лупу для упражнения левого глаза, который не умеет читать. Совсем калека!»
Из письма H. M. Линтваревой 1 мая 1897 года: «У меня гостит в настоящее время глазной врач со своими стеклами. Вот уже два месяца, как он подбирает для меня очки. У меня так называемый астигматизм – благодаря которому у меня часто бывает мигрень, и кроме того, еще правый глаз близорукий, а левый дальнозоркий».
В своей автобиографической книге «Моя жизнь» Константин Эдуардович Циолковский так вспоминает о том, как узнал, что близорук: «Сидели мы с младшим братом на берегу реки и смотрели на пароход. Какой пароход – я прочесть не мог, брат же в очках прочел. Я взял его очки и тоже прочел. С этих пор (на тот момент Циолковскому было 19-20 лет: примеч.) я носил очки с вогнутыми стеклами, и до сих пор ношу, но читаю всегда и даже сейчас без очков, хотя книгу приходится теперь удалять. Редко прибегаю к большому двояко-выпуклому стеклу, или к лупе.
Случилось, что оглобли очков оказались длинны. Я перевернул очки вверх ногами и так носил их. Все смеялись, но я пренебрегал насмешками. Вот черты моего позитивизма, независимости и пренебрежения к общественному мнению».
Близорукость была не самой большой проблемой в жизни Константина Эдуардовича Циолковского. Куда хуже было то, что в детстве, переболев скарлатиной, он потерял слух. Хотя именно этот «гнёт судьбы», лишавший его общения с людьми, сослужил ему в итоге неплохую службу как учёному. Вот, что сам он об этом пишет: «Возможно, что умственные задатки были у меня слабее, чем у братьев: я же был моложе всех и потому слабее умственно и физически. Только крайнее напряжение сил сделало меня тем, что я есть. Глухота – ужасное несчастье – и я никому ее не желаю. Но сам теперь признаю ее великое значение в моей деятельности».
Биография Константина Эдуардовича Циолковского – пример того, как человек может сформировать себя и добиться выдающихся успехов вопреки своим ограниченным возможностям. Его книгу на наш взгляд полезно прочитать школьникам пусть даже с незначительными проблемами со здоровьем.
